Наверное, всем, кто интересуется жизнью и творчеством К.С. Льюиса, известно, что его творческое наследие включает в себе и цикл радиобесед. В годы Второй мировой он обращался по радио ВВС к соотечественникам, предлагая им уникальный сплав вечных ценностей, злободневных проблем и личного опыта... И вот теперь у нас появилась уникальная возможность услышать хотя бы одну часть из цикла радиобесед в исполнении автора - самого К.С. Льюиса. Более того, мы предлагаем вам и перевод этого выступления. Нажмите на подробнее, чтобы послушать и прочесть...
В этой беседе я собираюсь основательно поговорить о молитве. И прежде, чем перейти к главной на сегодняшний вечер теме, я хотел бы коснуться трудности, которую иные люди находят в самой идее молитвы. Кто-то объяснил мне её такими словами: "Ну хорошо, я могу поверить в Бога. Но чего я не могу принять - так это мысль, что Он слышит несколько сот миллионов людей, которые обращаются к Нему одновременно."
И я вижу, что с этой трудностью сталкиваются довольно многие.
Ну, первое, на что нужно обратить внимание - это то, что камнем преткновения является слово "одновременно". Большинство из нас может вообразить Бога, внимающего любому количеству просителей, если только они следуют один за другим, и у Него есть неограниченное время, чтобы выслушать всех. Значит, на самом деле за этой трудностью скрывается представление о Боге, которому нужно вмещать слишком многое в один момент времени.
Ну да, с нами дело обстоит именно так. Наша жизнь прибывает к нам мгновение за мгновением. Один момент исчезает прежде, чем приходит следующий, и каждый вмещает в себя нечто ценное. Это - образ Времени. И, конечно же, мы с вами склонны принимать как очевидное, будто эта последовательность - чередование прошлого, настоящего и будущего - есть не просто способ нашего существования, но и единый закон, по которому существуют все вещи. Мы склонны предполагать, что целая вселенная и Сам Бог всегда движутся из прошлого в будущее, как и мы сами. Но многие образованные люди не соглашаются с этим. Я думаю, что это богословы, которые и выдвинули идею, что некоторые вещи вообще существуют вне времени. Позже идею приняли философы. И теперь то же самое делают некоторые ученые.
Почти наверняка Бог - вне времени. Его жизнь не состоит из чередующихся моментов. Если миллион человек молится Ему сегодня в пол-одиннадцатого вечера, Он не обязательно слушает их всех на том небольшом отрезке, который мы называем "половина одиннадцатого". И "половина одиннадцатого", и любой момент от сотворения и до конца мира для Него - Настоящее. И если угодно, у Него вечность, чтобы выслушать молитву пилота, которую он вознес за долю секунды перед тем, как его самолет превратился в огненную вспышку.
Это нелегко понять, я знаю. Попытаюсь найти другую аналогию: не то же самое, но немного похожее. Допустим, я сочиняю роман. Я пишу: "Мэри отложила книгу; потом раздался стук в дверь." Для Мэри, которая помещена в воображаемое время романа, нет никакого интервала между событиями "отложила книгу" и "раздался стук в дверь". Но я, автор романа, вполне мог написать первую часть предложения и выйти погулять - а затем, проведя целый час в размышлениях о Мэри, вернуться и дописать вторую часть фразы. Я знаю, что это не совершенный пример, но он может хотя бы намекнуть на то, что я имею в виду. Я хочу сказать, что у Бога бесконечно много внимания и "времени", которое Он готов уделить каждому из нас. Ему не нужно принимать нас по очереди. Вы находитесь наедине с Ним в такой степени, как будто вы - единственное Его творение.
Когда Христос умер, Он умер лично за вас - настолько лично, как если бы вы были единственным человеком в мире.
Теперь я возвращаюсь к основной теме.
В прошлый раз я отмечал, что понятие "христианская жизнь" - обозначает лишь процесс, при котором ваша природная личность становится личностью Христа. И я указывал, что этот процесс протекает на самых глубинных уровнях.
Большинство наших желаний и мнений являются тем, что должно стать иным. Именно за это атеисты обвиняют христианство в чрезмерной эгоистичности. "Разве это не верх самолюбия, разве не патология - ", - говорят они, - "всегда беспокоиться о внутренностях собственной души, вместо того, чтобы подумать обо всем человечестве?"
А что бы сказал сержант солдату, у которого грязная винтовка, и который на приказ вычистить оружие ответил: "Но сержант, разве это не верх самолюбия, разве не патология: всегда беспокоиться о внутренностях собственной винтовки - вместо того, чтобы подумать о судьбе Объединенных Наций*?" Ну, мы не станем распространяться на тему, ЧТО именно сказал бы сержант. Но суть вы понимаете. Солдат, у которого винтовка не готова к стрельбе, не сильно поможет Объединенным Нациям. Точно так же люди, которые всё еще поступают по желаниям своего "ветхого человека", немного успеют в творении истинно добрых дел.
Позвольте мне объяснить это.
История человечества - не только история грешников, делающих зло. Не в меньшей степени она является историей людей, пытающихся творить добрые дела. Но непременно хоть что-то у них идет не так. Возьмите расхожее выражение: "холодный, как милосердие." Откуда оно возникло? Из опыта. Мы знаем, какими несимпатичными, высокомерными и тщеславными частенько бывают благотворители. И все же, сотни и тысячи этих людей начинали свою благотворительность с искреннего желания сделать добро - но когда они его совершали, оно хоть в чем-то оказывалось не столь "добрым", каким должно было быть.
Старая истина: вы - это то, что вы делаете. Дикая яблоня не принесет сладкого плода. Пока наше прежнее "я" живо, его испорченность будет отражаться на всех наших поступках. Мы пытаемся быть верующими - и становимся фарисеями. Мы пытаемся быть заботливыми - и становимся высокомерными. Социальное обеспечение тонет в бюрократизме. Бескорыстие превращается в форму хвастовства.
Конечно, я не хочу сказать, что мы должны прекратить попытки стать лучше. Наоборот, мы должны стараться изо всех сил. Если солдат по глупости вступил в сражение с нечищенной винтовкой - он всё не должен бежать с поля боя. Но я имею в виду, что подлинное изменение происходит на куда более глубоком уровне. Мы должны покинуть свое "я" и войти в Христа.
Для большинства людей это изменение произойдет не сразу. И я должен признать, что для большинства христиан оно только начнется лишь под конец их земной жизни. Но есть и те, у кого этот процесс пошел интенсивнее задолго до их кончины - и он продвигается настолько, что его замечают и другие. Сами лица, голоса этих людей не такие, как у всех. Когда вы встречаете их, то осознаете, что стоите перед тем, что, если можно так выразиться, начинается там, где вы уже дошли до предела; нечто более сильное, более мирное, более счастливое, более живое, чем просто человеческая жизнь.
Думаю, именно в этом - реальный ответ христианства на вопрос, который в наше время задают многие. Все мы знаем о теории эволюции, утверждающей, что человек произошел из более низких форм жизни. И люди часто спрашивают, "Каким будет следующий шаг?" "Когда появится существо, которое превзойдет человека?" Богатое воображение некоторых писателей даже пытается изобразить этот "шаг", но обычно у них получается нечто несуразное вроде людей с шестью руками или крыльями, или что-то в этом роде.
Но христиане считают эти ответы неверными. Следующий шаг уже сделан: шаг от того, чтобы быть простыми созданиями - к тому, чтобы стать сынами Божьими. Новый вид человека появился в Христе и других новых новых людях, малых "христах", и этот вид уже встречается на земле то тут, то там.
Мы, христиане, не называем этот шаг "эволюцией", так как мы верим, что он не является порождением слепой Природы, а есть нечто, снисходящее к нам из мира света, силы и знания, находящегося вне всей Природы. Но если вам нравится называть его "эволюцией" - пожалуйста. Следующий шаг заключается вот в чем. Вы можете стать одним из новых людей во Христе, если захотите. Или же, если вам так угодно, вы можете отказаться от этого шага и опуститься вниз.
Но если мы все же решаемся, этот шаг ведет к потере того, что мы теперь называем своим "я". Но это не означает, что все люди, принимающие Христа в свое сердце, будут точными копиями друг друга. Я знаю, что на первый взгляд кажется, будто так оно и есть. Если Христос существует, и Он должен быть во всех нас, фактически заменяя наши личности Своей собственной - так чем мы будем отличаться?
И тут мне придется сказать довольно сложную вещь. С одной стороны, не верно, будто позволяя Христу принять нас, мы потеряем наши индивидуальные особенности. С другой стороны, я не думаю, что Христос может принять нас, пока мы беспокоимся о том, что произойдет с нашей индивидуальностью. Давайте сначала рассмотрим первый тезис.
Допустим, некий человек ничего не знает о свойствах соли. Разве не подумает он, что вещество с таким сильным вкусом затмит собой вкус любого блюда, в которое его добавляют? Но мы знаем, что соль фактически придает вкус блюду.
Этот пример неплохо подходит к рассматриваемой ситуации. Когда вы полностью отдадите свое "я" Христу, то вы начнете, впервые в вашей жизни, превращаться в настоящего человека. Он создал целый мир. Он придумал его, как писатель придумывает персонажей книги, и вызвал к жизни всё многообразие человеческих личностей - и нас с вами.
Наши реальные "я", если можно так выразиться, ждут нас в Нем. То, что я теперь называю своим "я", едва ли вообще является человеком. В основном это - место встречи различных природных сил, желаний, страхов, и так далее. Некоторые из них достаются мне от предков, другие - от моего образования, а иные - возможно, от бесов. Но ваше подлинное "я" предназначено получать жизнь не от природы, а от самого Бога.
В начале беседы я сказал, что человеческие личности изначально были в Боге. А теперь я шагну дальше: я утверждаю, что нигде больше настоящих личностей и не существует - я не имею в виду полноценных, совершенных личностей. Только, позволив себе приобщиться к Его жизни, вы становитесь настоящим человеком.
Но с другой стороны, это всё бесполезно, если человек собирается идти ко Христу с целью заполучить "Божественность" или подлинную личность. Пока такие желания владеют вами, вы еще и не начали свой путь, ибо самый первый шаг к подлинному "я" заключается в забвении самого себя. Но это возможно, только если вы ищете что-то еще. Знаете, так бывает даже в земных делах: в той же литературе или искусстве автор, жаждущий прославиться оригинальностью, никогда не будет оригинален. И наоборот, человек, заботящийся о том, чтобы создать настоящее произведение или выразить истину, становится действительно оригинальным - даже не замечая это. И в общественной жизни вы никогда не произведете хорошее впечатление на других, пока не перестанете думать, какое впечатление вы производите.
Этот принцип пронизывает всю жизнь от вершины до основания: отдайте себя, и вы найдете свое подлинное "я". Пожертвуйте жизнью, и вы спасете ее. Смиритесь до смерти, отдайте каждую частицу своего существа, и вы обретете вечную жизнь. Ищите Христа, и вы обретете Его, и с Ним, "всё остальное приложится вам". Или же ищите "себя", и вашим уделом станут лишь ненависть, одиночество, отчаяние, и гибель.