Прости меня, Питер. Прости меня, Аслан. Простите меня все.

[Cокол]

Всем доброго времени суток!

Хочу показать вам, дорогие нарнийцы, работу, которую НАПИСАЛА Maria в далёком уже 2010-м году. Это была её проба пера. Фанфик не по книжке, по фильму, но, честное слово, у Маши получилось так, что и книжка как-то сама собой вспоминается. В фанфике ключевой момент - беседа Эдмунда с Асланом после спасения от Белой Колдуньи. В книге и в фильме не сказано, что было в том разговоре. Но фанфик написан от имени Эдмунда - и тем самым он стал ещё интересней, важнее. Но, конечно, фанфик не только лишь об этом. Прочитайте, очень советую!

Фанфик я чуточку подправил, но бетой себя не считаю, - правка незначительная - цитата из фильма в начале исправлена "почести" на "заботу" заменены, - ведь Маша цитирует слова гнома, которые отлично известны. Ну, и песенку русалок я выделил курсивом и сделал интервалы - просто чтобы стих был виден и лучше воспринимался.

********

Прости меня, Питер. Прости меня, Аслан. Простите меня все.

- Особенная забота об особенном мальчике! Ты ведь этого хотел? - голос Геннарбрика был настолько противным, что я едва не заплакал. Но я даже плакать не мог - верёвка стягивала мне рот. За спиной был жёсткий ствол дерева, к которому я был привязан. Слёзы лились по лицу, по этой верёвке, я дивился, что я вообще ещё жив. Надежды не было никакой. Меня скоро убьют. Мне не остаётся ничего, кроме как пересматривать свою жизнь. И просить прощения у всех, кого я знаю, хотя бы мысленно. Может, сестёр и брата уже убили. Но я знал, что они-то точно после смерти пойдут на небо. А я? Что будет со мной, когда меня убьют? Что-то ужасное. Ужасное наказание за всю мою ужасную жизнь...
Вдалеке, со стороны выхода из ущелья, послышался стук копыт. Какие-нибудь минотавры, наверное... они приближались. Стоп! Это не минотавры! Это кентавры... Но среди войска Колдуньи я не видел ни одного кентавра... Откуда же они?
Первый кентавр выхватил огромный меч - я таких даже у минотавров не видел. Казалось, кентавр несётся прямо на меня. Но он проскакал дальше, к Колдунье. За ним промчалось ещё двое кентавров, летел полу-орёл полу-лев - грифон. А потом...
Ко мне подбежал фавн с ножиком в руке, за ним летел ещё один грифон. Фавн подбежал ко мне и разрезал верёвки.
- Скорее, сын Адама! - сказал он, - садись на Гриффо!
Не знаю, откуда у меня взялись силы. Фавн помог мне залезть на грифона и сел сзади, одной рукой придерживая меня. Грифон взлетел. Я зажмурился он летевшего навстречу ветра.
- Куда мы? - спросил я.
- К Аслану.
Что я Ему скажу? А что Он скажет мне? На этот раз при Его имени у меня не было никакого страха. Вернее, он был, но совсем другой. Это почти невозможно описать.
Я не глядел вниз - боялся. Глядеть по сторонам тоже не особенно хотелось. Я зажмурился. Не помню, сколько мы тогда летели. Честно. Может минуту, может десять, может час. Не знаю.
Грифон постепенно начал снижаться. Вот он сел на землю. Мы с фавном слезли с грифона и он улетел куда-то. А прямо передо мной стоял Аслан. Я почти не мог смотреть на Него.
- Аслан, я привёл его, - сказал фавн.
- Спасибо, Оринус. Иди, мы с Эдмундом должны поговорить наедине.
Фавн ушёл. Я почувствовал, что Аслан смотрит на меня и поднял на Него глаза. Описать Его вид невозможно. Я забыл обо всём. О Питере, Сьюзен, Люси. О родителях, о нашем мире. Обо всём, что со мной было. Я почему-то помнил только то, что делал плохого. Было так стыдно, что я не знал, что сказать, как посмотреть на Него. Я смотрел и думал об этом. И Аслан помог мне - Он начал сам.
- Здравствуй Эдмунд, сын Адама. Что же скажешь ты сам?
Я смог выдавить из себя лишь одну фразу:
- Прости меня... Аслан.
Слёзы потекли по лицу. Аслан подошёл ближе и сказал:
- Я прощаю тебя, сын Адама. Плачь, Эдмунд. И не стесняйся этого. Если твои слёзы - это слёзы раскаяния, то их не надо стесняться.
Я плакал, почти как маленький. Особенно виноватым я чувствовал себя перед Люси. Питер был прав: она очень ранимая. А я не чувствовал этого, не понимал, не видел. Хотя нет, я видел. Но... мне просто хотелось мучить сестру. И я прикидывался, что не видел. Люси, прости меня! Прости меня Питер! Прости, Сьюзен! Если вы ещё живы... Я только сейчас вспомнил об этом. Слёзы хлынули с новой силой при мысли, что., быть может, их уже нет.
- Аслан... - спросил я сквозь слёзы, - а Питер и Сьюзен с Люси... они живы?
- Да, Эдмунд. И они тоже очень боятся за тебя. Они здесь, скоро вы увидитесь. А сейчас выслушай меня и постарайся запомнить. Эту вину ты должен, пока ты в Нарнии, постараться загладить. И ещё: Эдмунд, я на тебя очень надеюсь.
На меня? На меня кто-то надеется? Я стал слушать ещё внимательней.
- Питер и Сьюзен очень часто будут терять надежду. Ты её не потеряешь никогда. И её никогда не потеряет Люси. Люси будет помогать надеяться Сьюзен. У тебя задача сложнее. Ты должен помогать Питеру надеяться и верить. Когда ты увидишь, что твой брат теряет веру, гаснет в нём этот огонь - ты должен поддержать его, помочь ему и возжечь снова этот огонь. И во всём, во всём слушайся брата, даже если его мнение кажется тебе совсем неправильным. Но! Только два раза ты должен будешь не послушаться Питера. Я невидимо и неслышимо подскажу тебе, когда. Ты хорошо запомнил это?
- Да, Аслан.
- И всегда, всегда надейся, Эдмунд. Всегда. В этом тебе будет легче, потому что Люси всегда будет надеяться, ты будешь смотреть на её надежду и снова и снова надеяться. А если Люси рядом не будет - вспоминай мои слова. И помни: я с вами во все дни до скончания века. Всегда, даже когда ты не видишь и не чувствуешь меня. Я с вами всегда. Запомни это на всю жизнь.
- Я постараюсь, Аслан, - сказал я.
Я весь дрожал - от холода, немного от страха и от того, что на мне теперь столько заданий от Аслана. Но я должен их исполнить, во чтобы то ни стало.
Аслан вдруг сказал:
- Подойди ко мне ближе.
Я стоял шагах в трёх от Него и сделал два шага к Нему. Аслан открыл пасть и дохнул на меня. Страх и дрожь в коленях ушли, но тут вновь вернулась усталость и боль. И вдруг слева я услышал звонкий голос, который не слышал так давно:
- Эдмунд!
Я обернулся. Люси метнулась ко мне, на ней было очень красивое синее платьице, глаза сияли, она бежала ко мне, но её перехватил Питер и что-то ей сказал - я не слышал, что. Аслан сказал:
- Идём.
Аслан пошёл к брату и сёстрам, я пошёл за ним, еле передвигая ноги от боли и усталости. Когда мы подошли к Питеру, Сьюзен и Люси, Аслан сказал:
- Что было, то было. Не говорите с Эдмундом о том, что прошло.
И Аслан ушёл. Теперь я снова потупил голову - перед Питером. И так, с наклонённой головой, я еле слышным от усталости голосом сказал:
- Привет.
Люси наконец сделала то, о чём мечтала: она подбежала ко мне и обняла меня. Я обнял её и прижал к себе. Лу, сестрёнка моя дорогая! Прости меня! Слёзы снова потекли по лицу, это были слёзы радости. Потом меня обняла Сьюзен. Прости, сестра...
- Как ты? - спросила она.
- Немного устал, - я не хотел их расстраивать.
- Иди, отдохни, - сказал Питер совсем другим голосом. Пожалуй, так он раньше говорил только Люси, изредка Сьюзен.
- Пошли, - сказал он и я взял его за руку, потому что чувствовал, что свалюсь, не дойдя до шатра, куда меня вёл Питер. Там я переоделся в нарнийскую одежду. Когда я снял рубашку, Питер просто глазза вытаращил от ужаса. Я всё вспомнил и быстро повернулся к брату лицом, чтобы он не увидел мою спину. Но было поздно, Питер успел заметить кровавые отметины.
- Когда это ты так? - такого испуганного голоса я тоже никогда раньше от него не слышал. А при воспоминании о том, что со мной было, мне стало жутко.
- Питер! - слёзы слышались в моём голосе, - не надо, умоляю! Сам Аслан же просил!
- Прости, Эд, - Питер подошёл ко мне и обнял меня.
- Нет, это ты прости меня, Питер.
Мы простили друг друга. Сёстры простили меня ещё тогда, когда мы встретились.
Я переоделся и лёг спать. Слишком я устал за этот... день? Два дня? Год? Час? Я плохо помнил, сколько это продолжалось...
Когда я проснулся, рядом сидела младшая сестра. Она ласково глядела на меня полными счастья глазами. Не дав мне встать, она бросилась мне на шею.
- Лу, не души меня! - пытался я вырваться из объятий сестрёнки. Мне помог Питер, он просто взял и оттащил от меня Люси. Усталости уже не было. Я встал.
- Соня! - у входа в шатёр стояла Сьюзен и улыбалась, и казалось, весь шатёр внутри осветился от её улыбки, - пошли обедать!
- Пошли, Эд! - Люси взяла меня за руку. Я пошёл было за ней, но резкая боль в спине дала о себе знать. Я вскрикнул.
- Ты что, Эд? - испуганно спросил Питер.
- Спина...
- Ах, да! Люси!
- Что?
- Сок Огнецвета!
- Ой, верно!
Люси достала какую-то бутылочку.
- Что это? - спросил я.
- Потом расскажем, - сказал Питер, - ложись на живот.
Я послушался. Питер сказал Люси:
- Лу, только не кричи и не спрашивай ничего. И ты, Сью, тоже.
Питер поднял мою рубашку.
- Питер, не пугай девочек! - сказал я.
- Н-нич-чего, Эд, - сказала Люси. Потом я почувствовал, как капли какой-то жидкости капают на раны. И боль мгновенно уходила.
- Всё! - сказала Люси. Я встал.
- Что это было, Питер? - спросил я.
- Лу исцелила тебя. После расскажем, чем. Пошли.
Мы вышли из шатра. На поляне стоял накрытый стол.

За обедом Люси сказала мне:
- В Нарнии наверняка ещё есть хлеб, Эд!
Я усмехнулся, а потом Питер - он уже поел и стоял рядом у скалы - сказал:
- Да и с собой, наверное, тоже дадут поесть.
- Мы идём домой? - спросила Сьюзен.
- Вы - да, - ответил Питер, снова садясь за стол, - я обещал маме беречь вас троих. Но это не значит, что мне нельзя остаться.
- Но мы им нужны! Все четверо! - сказала Люси. Голос её был слабый, но какая сила была в нём! Питер пытался отстаивать своё мнение:
- Это слишком опасно! Ты чуть не утонула, Эдмунда могли убить!
- Поэтому мы и должны остаться, - сказал я, - я видел, что творит Колдунья. И я ей помогал... Нельзя, чтобы они все из-за этого пострадали! Меня совесть загрызёт, если я просто так уйду.
Сьюзен встала, взяла свой лук и сказала:
- Ну, значит, решено.
- Ты куда? - спросил Питер.
- Тренироваться, - ответила Сьюзен. Люси побежала к мишеням вместе с ней.
- Эд, пойдём тоже потренируемся, - сказал Питер. Я пошёл за ним. Мы взяли у гномов для меня меч и потом Питер мне показал несколько самых основных приёмов. Потом сели верхом на коней - они, конечно, тоже были говорящими. Мы с моим конём сразу подружились, его звали Филипп, а про нас четверых знали все. В самый разгар нашей с Питером тренировки, когда у меня хоть что-то начало получаться, мы услышали тревожный голос бобра:
- Питер! Эдмунд! Колдунья требует встречи с Асланом! Уходите, она идёт сюда!
При имени Белой Ведьмы моё сердце словно остановилось и заледенело, а при имени Аслана - загорелось ярким огнём надежды. Мы с Питером слезли с коней и они убежали, а мы с сёстрами пошли к шатру Аслана, где собрались уже все нарнийцы.
- Джадис, королева Нарнии! Императрица Одиноких Островов! - кричал Геннарбрик, выступая перед креслом, которое несли шестеро циклопов - ну и уроды они! А в кресле сидела сама Колдунья - на неё смотреть было ещё страшней. Я впился глазами в Аслана, лишь бы не смотреть на Колдунью. А она тем временем встала с кресла и подошла к Аслану. Но подойти к нему близко она не могла, словно она - это ледышка, а Аслан - огонь. И голос её был, как и прежде, ледянее льда:
- Среди вас есть предатель, Аслан.
По нарнийцам прошёл шепоток. Все понимали, что предатель - это я.
- Он предал других, а не тебя, - сказал Аслан.
- Ты не хуже меня знаешь тайную магию, - сказала Колдунья, - и ты знаешь, что каждый предатель принадлежит мне и его кровь - моё достояние. И если я не получу крови, вся Нарния придёт в запустение и погибнет от огня и воды, - (стало жутко), - Мальчишка - умрёт на Каменном Столе.
При слове "мальчишка" она показала белой рукой на меня. Стало так страшно, что я на миг потерял надежду. А потом посмотрел на Аслана - надежда загорелась с новой силой. Аслан сказал:
- Мы поговорим наедине.
Он и Колдунья скрылись в шатре. Мы сели на землю. Я выдёргивал и перерывал траву - как всегда, когда волновался. Но теперь было не просто волнение. Если в лагере Колдуньи я знал, что меня убьют, то сейчас это решалось. А сколько мы так сидели - опять, не знаю. Мне казалось, что вечность.
Наконец вышла Колдунья, а следом Аслан. Мы буквально вскочили. На лице Колдуньи была злобная улыбка, а на лице Аслана печаль. Неужели я умру?
- Она не претендует на кровь вашего брата, - сказал Аслан. Питер похлопал меня по плечу, какая улыбка была на его лице и на лицах у всех! Люси опять обняла меня. Пока меня обнимала и поздравляла Сьюзен, я увидел, что Люси как-то странно куда-то смотрит. Я проследил за её взглядом: Аслан скрылся в шатре, Люси смотрела именно на Него.
- Эд, - тихо сказала Лу, - а ты смотрел на Аслана после того, как Он сказал, что Колдунья не претендует на твою кровь?
- Нет...
- Когда Он выйдет - посмотри. Какие-то у Него глаза грустные... Смотри, он выходит!
Аслан вышел из своего шатра и сказал:
- Скоро это место понадобится для других целей. Сегодня вечером мы разобьём лагерь у брода при Беруне.
А в глазах Аслана стояла глубокая печаль. И его настроение предалось мне и всем остальным.
Пока мы, собрав вещи, шли к Беруне, Аслан объяснял нам с Питером два плана битвы: осада замка и сражение в лесу или на поле. Я слушал его и старался всё-всё запомнить, но что-то в этом плане было очень странным... вдруг я понял: Аслан ничего не говорил о том, что Он будет делать во время битвы.
- Аслан, но ведь ты будешь с нами, - сказал Питер то ли с вопросом, то ли с утверждением.
- Я не могу вам этого обещать, - сказал Аслан и продолжал рассказывать нам, что мы должны делать. А у меня внутри было холодно и неуютно...
Лагерь разбили поздним вечером. Мы с Питером оба заснули, как убитые - мы оба очень устали за день.
Мне приснился очень странный сон. Мне снилось то, о чём рассказывала Сьюзен мне и Люси - то, что происходило в нашем мире почти две тысячи лет назад. Я просто видел всё это. Я видел... Голгофу. И Иисуса Христа, как он с крестьянином Симоном несёт Крест на гору. И долго, долго длился этот путь, не знаю, сколько. И очень интересно: я не знал точно, что будет дальше - рассказы старшей сестры просто полностью выветрились у меня из головы. Наконец, Иисус и Симон донесли Крест на вершину горы. Там уже стояло два креста с привязанными к ним разбойниками. А Иисуса не привязывали - его прибивали гвоздями. И с каждым ударом мне казалось, что у меня сердце разрывается. А когда Крест подняли... Я на это просто не мог смотреть. Вдруг рядом я увидел нескольких девушек и женщин, и одного мужчину, почти юношу. Иисус сказал с Креста, обращаясь к самой прекрасной и печальной женщине:
- Жено! Се сын твой, - а затем Он сказал юноше:
- Се Матерь твоя.
Потом вдруг один из разбойников, который был справа от Него (для Него - слева) начал ругать Его:
- Если Ты - Сын Божий, спаси Себя и нас!
- Что же ты говоришь? - сказал другой разбойник, - ведь мы с тобой осуждены справедливо, а Он страдает невинно. Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем! - последние слова были обращены к Иисусу. И Он ответил:
- Истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в Раю.
И потом Он умер. И громадная пустота появилась в сердце, в душе, в мыслях. И сердце готово было разорваться окончательно. А потом картина совершенно переменилась: я и те женщины и девушки, которые стояли у Креста, на рассвете спускались с какой-то горы - не с Голгофы, а с другой, девушки и женщины несли сосуды с миром - я вспомнил, что это жены-мироносицы. Я слышал, как мироносицы переговаривались (меня они не видели):
- Кто отвалит камень от гроба?
- Бог поможет!
Вдруг мы услышали страшный грохот, ослепительный свет воссиял внизу горы, земля сотряслась и мы упали на землю. Сосуды у девушек едва не разбились. Мы спустились вниз, в горе была пещера. У пещеры лежал огроменный камень. Тела Христа в пещере не было, там была только Плащаница. А около всего этого сидел Ангел, сияющий, как солнце.
- Где тело Иисусово? - спросила одна из мироносиц.
- Что живого с мертвыми ищете? Идите и возвещайте апостолам благую весть: Христос воскрес.
А потом опять картина переменилась: Крест, кровь, распятый Христос, страдания и боль, и пустота в сердце. в мыслях и ведде. И я проснулся.
Я сел на кровати в шатре. Вдруг у входа в шатёр что-то зашелестело, и к нам влетела дриада. Питер тоже проснулся.
- У меня скорбные вести, - сказала дриада, - Аслан умер, - дриада заплакала и улетела. Мы с Питером переглянулись.
- Не может быть... - тихо прошептал Питер, и мы выскочили из шатра. Я заглянул в шатёр девочек - их там не было! А Питер зашёл в шатёр Аслана и когда он вернулся, такая печаль была на его лице, что я едва не потерял надежду. И вдруг я вспомнил слова Аслана.
- Я с вами всегда.
Я вспомнил это, и надежда снова загорелась. Я теперь понял, почему Аслан так хотел, чтобы я хорошо запомнил Его слова. Да, даже если Он умер, Он всё равно с нами.
- Его нет, - прервал мои мысли печальный голос Питера. Я понял, что убеждать его сейчас в чём-то - это абсолютно бесполезно. Я решил действовать немного по-другому.
- Значит, нас поведёшь ты, - сказал я.
- Я не могу! - сказал Питер, отчаяние слышалось в его голосе.
- Аслан верил в тебя, Питер. Так же, как и я.
Питер посмотрел на меня очень удивлённо. Я утвердительно кивнул. Тогда мы с Питером и О`Рэем разработали план, вспоминая указания Аслана. Я был твёрдо уверен, что я буду во время битвы с Питером. И вдруг он сказал:
- Вот что, Эд. Ты будешь командовать резервом, он будет вот здесь, - Питер указал место на карте.
- Питер! Я хочу быть с тобой! Я тоже должен сражаться!
- Нет, Эдмунд. Я сказал - ты будешь командовать резервом, - в голосе Питера слышалось, что он не собирается уступать. Я вспомнил слова Аслана:
- И во всём, во всём слушайся брата, даже если его мнение кажется тебе совсем неправильным.
- Хорошо, - сказал я.
Мы надели доспехи и взяли оружие, и пошли к войскам, которые уже выдвинулись согласно нашему плану по приказу О`Рэя. Вот наши дороги расходятся: Питер идёт к основному войску, а я - к резерву... Я волновался, потом увидел мистера Бобра, он вышел откуда-то из кустов и пошёл рядом со мной.
- Питер велел мне идти с тобой, - сказал он. Вдруг я услышал голос Питера:
- Эдмунд!
Я обернулся на голос. Питер подбежал ко мне.
- Эдмунд, береги себя. Может, мы уже и не увидим друг друга. Прости меня за всё.
- Прости ты меня, Питер, я тебя прощаю.
- Я тоже.
Мы смотрели друг не друга. Я не мог оторвать от брата глаз - а вдруг я и вправду вижу его в последний раз. И я снова вспомнил о надежде.
- До свидания, Питер! - сказал я.
- До свидания, Эдмунд! - крикнул Питер и пошёл к войску. Я успел заметить улыбку на его лице и улыбнулся в ответ. А потом побежал вместе в бобром к резерву.
Вон Питер и О`Рей. Вся армия - внизу. Резерв - наверху, на скале, нам видно поле битвы как на ладони.
Гриффо вылетел из-за гор и скал на противоположной стороне поля и, сделав несколько куругов над Питером и О`Реем, опустился на землю рядом с ними. Он что-то им сказал, а через несколько секунд армия Джадис показалась из-за гор. Ещё через пять минут происходило то, о чём мы все часто читали: две армии стоят друг на против друга. Первой действовать начала Колдунья. Вернее, не она сама, а их генерал - здоровенный минотавр, забыл только, как его зовут. Минотавр этот вышел вперёд, не то зарычал, не то заревел, поднял секиру и указал ею на нас. Воины Джадис пошли вперёд, сама же Колдунья не двигалась. Вот-вот грифоны должны полететь. Сейчас Питер даст им знак...
Но перед тем, как это сделать, Питер обернулся и посмотрел на меня.
Я увидел, даже отсюда - скорее, почувствовал, а не увидел - что он страшно волнуется. Почему-то даже у меня такого сильного волнения не было...
Я медленно кивнул ему.
Питер вытянул меч вперёд. Я сделал то же самое, только при этом как бы махнул мечом сзади вперёд. Пропела труба. Но грифоны - ребята умные: они сразу все разом поднялись и полетели вперёд прямо над нашими головами. Гриффо поднялся вверх чуть позже и полетел впереди всех грифонов. У каждого в лапах был огромный камень.
Джадис стояла на своей колеснице, запряжённой тремя белыми медведями - они так и рвались вперёд, и только Колдунья, наверное, могла удержать их - и спокойно смотрела на всё происходящее. Даже на то, что её армия, выбежавшая вперёд, гибла от камней грифонов. Но я тут же оборвал эту мысль, вместе с которой пришла и гордость. Ведь не моя это заслуга, что все до одного грифоны не предали Нарнию сто лет назад и ни одного грифона нет в войске Колдуньи. Вместо них кого там только не было... нет, лучше не буду лишний раз вспоминать. Опишу только "крылатых ведьм", как я сам для себя их назвал. И вправду, это были ведьмы, только крылатые - но перьев на крыльях не было. Кожа была не тёмная, как у обыкновенных ведьм, а грязно-розового цвета. И откуда в Нарнии взялись эти противные твари? Но откуда-то взялись - и сейчас нападали на грифонов. Те с ними быстро справились. И вот скоро, совсем скоро... Нет, сейчас!
Питер, опустивший меч во время схватки грифонов с крылатыми ведьмами, теперь снова вытянул его вперёд...
- За Нарнию! За Аслана!
- За Аслана! - подхватили нарнийцы. Питер и О`Рей помчались вперёд. Грифоны всё куда-то исчезли. Джадис по-прежнему не двигалась с места...
Ближе и ближе друг к другу враги и наша армия... Аслане, помоги!
В следующее мгновение армии встретились. А через минуту я почувствовал, что земля под ногами содрогнулась...
И необъяснимой надеждой наполнилось сердце.
А Джадис словно пробудилась от этого маленького землетрясения. Медведи потащили колесницу вперёд.
Битва разгоралась. Вот сейчас нужный момент.
- Огонь! - крикнул я, вытянув меч вперёд. Лучники разом выстрелили. Феникс поднялся со скалы и полетел вперёд. Он согласился пожертвовать собой ради спасения Нарнии...
Внезапно Огненная Птица, как мы ещё называли Феникса, вся превратилась в огонь. Через секунду Феникса не было - была только громадная огненная стена между нами и Колдуньей.
Продержалась она всего около пяти минут. Джадис прошла сквозь стену и разрушила её! Стена просто "испарилась" - другого слова я не могу подобрать. Прошло ещё пять минут - и снова голос рога.
- Это сигнал! - напомнил Бобр. Да я и сам это прекрасно помнил. Началась моя первая битва...
Мы спустились со скалы и побежали направо. Я увидел Питера - тот уже был не на единороге. Я подбежал к нему.
- Где О`Рей?
- Колдунья...
- Я всё понял, - холодок пробежал по телу.
Гном. Нет, к сожалению, не Геннарбрик. Какой-то другой. Это первое живое существо, которое я убил. Но, если честно, я не совсем расценивал это как убийство - это защита... своей Родины? Да, наверное, Нарния стала второй нашей Родиной... Папа, когда уходил на войну, сказал:
- Я иду не убивать. Я иду защищать свою страну.
Теперь и мы пошли по его стопам.
Сколько времени прошло - не знаю. Но вдруг Питер закричал:
- Эдмунд!
Я обернулся.
- Их слишком много, выбирайся отсюда! Найди девочек и идите домой!
Я не успел что-то подумать - Бобр схватил меня за руку и потащил в сторону от битвы. Да, наверное, мне надо послушаться Питера. Но... правильно ли я делаю? Нет! Я обернулся на скалы, где кипела битва. Нарнийцам всё труднее и труднее. И я ухожу отсюда? Нет! С каждым взмахом волшебной палочки Джадис (она уже была без колесницы) кто-то из нарнийцев погибал. Да, даже если мы перебьём всё её войско, с ней нам не справиться. Или?
Эта мысль словно молнией поразила меня. Аслане! Ведь правда, это второй случай, когда я не должен слушаться Питера.
Почти оттолкнув Бобра, я подбежал к Джадис. С первого раза не удалось, Она вовремя меня заметила. А во второй раз она словно специально подставила палочку под удар моего меча... Аслане, помоги!
Из разбитой палочки вырвался голубой огонь. Но некогда было на него смотреть. Несколько ударов Джадис я отбил... но я понимал, что не продержусь. Да, я умру. Но пусть лучше умру я, чем умрут нарнийцы и, быть может, даже Питер!
- Нет! Эдмунд! - слабо, как эхом донеслось до меня. Колдунья ранила меня в бок, но мне показалось, что в сердце. Боль разлилась по всему телу. Я упал и потерял сознание.
Очнулся я со страшной болью. Вокруг было тихо. Первой мыслью было, что Колдунья победила и про меня все забыли. Я дышал с трудом, с хрипом, но дышал. Сил не было, и на дыхание еле хватало.
Опять, не знаю, сколько прошло времени. Голова гудела, всё тело болело и от усталости, и от раны... и душа болела только при мысли о том, где сейчас сёстры и брат! Глаза я открыть не мог. Шевельнуться тоже не мог. Мог только дышать... и как-то жить...
Вдруг я услышал сзади хриплое дыхание. Потом надо мной просвистела стрела...
- Эдмунд! - это был Питер!
Я услышал (ведь глаза открыть не мог), что он подбежал ко мне, а через несколько секунд понял... что девочки тоже здесь.
В следующую минуту я почувствовал, как холодная капля упала в мой приоткрытый рот. Боль постепенно начала уходить, я смог нормально дышать, но всё ещё не получалось открыть глаза. И вот наконец я разлепил веки. Что я увидел?!
Питер... он наклонился надо мной, и я увидел слёзы на его лице. А увидев, что я жив, брат поднял меня с земли и обнял крепко-крепко. Я тоже плакал...
Питер отстранил меня от себя и с улыбкой сказал:
- Ну когда ты будешь делать то, что тебе велят?
Но, конечно, это была шутка! Он опять обнял меня, а сзади навалились сёстры. Им меня не жалко, а?
Но тут вмиг все подобные мысли испарились. Я увидел что-то блеснувшее золотом и буквально вскочил. Питер, Сьюзен и Люси тоже встали.
- Аслан...
Да, это был Он! Он... воскрес!
Медленно подошёл Он к нам. Аслан посмотрел на меня и сказал:
- Ты молодец, Эдмунд. А теперь дай мне меч и встань на колени, сын Адама
Я с трепетом опустился на колени. Когда Питер рассказал мне, как это происходило с ним, я радовался за него, но мысли о том, что это когда-нибудь будет со мной, у меня не было, мне и в голову такое вообще придти не могло! А теперь это происходило. Это правда. Это не сон. Аслан посвятил меня в рыцари...
- Встань, Сэр Эдмунд, рыцарь Нарнии!
Я встал и вложил меч в ножны. Страха не было - радость Воскресения заполнила душу.
- Люси, а теперь идём. Я возвращу жизнь статуям, а ты - раненым. А вы знаете, что вам делать, - последнюю фразу Аслан сказал нам. Видимо, Сью и Питер уже всё знали, как и оказалось.
- Пошли, Эд.
Мы до позднего вечера старались, как выразилась Сьюзен, "сделать так, чтобы никто потом и не понял, что здесь битва была!". Вымотались страшно. Захотевших перейти на сторону Аслана гномов (больше из армии Колдуньи, которую Аслан убил, как рассказал Питер, никто не отозвался) мы привели к Великому Льву. Тот посмотрел на каждого и сказал:
- Все они искренни, - сказал Аслан, - и отныне вновь могут зваться нарнийцами. Но придёт время - и минотавры гордо назовут себя так же!
Мы не поняли последние слова Аслана. Вернее, поняли, но не сейчас.
В лагерь мы вернулись в первом часу ночи. Мы ушли отсюда только утром, а кажется, будто месяц назад...
Мы с Питером заснули как убитые. Мне ничего не снилось, но свой последний сон я понял. Это был первый вещий сон, который мне приснился. Но больше мне вещих снов никогда не снилось.
Утром солнце было таким ласковым, что ли, таким радостным! Люси выскочила из шатра и подбежала ко мне. Я подхватил её и закружил, как это делал Питер.
- Доброе утро! А где Сью?
- Доброе утро! А вот Сью этого слышать не желает. Спит!
Сразу после завтрака мы пошли к Кэр-Паравалю. Когда я смотрел на него из лагеря, мне казалось, что замок – хрустальный, так он переливался. Но он оказался мраморным - он тоже блестел. Огромное количество окон, окошек и окошечек и отражали заходящее солнце, и делали Кэр-Параваль похожим на звезду.
- Это ваш замок, - сказал Аслан. Русалки выпрыгивали из моря, кувыркались в воздухе, а потом просто все высунулись из воды хором что-то запели - стремительно, но певуче, и очень красиво и радостно. Позже мы узнали слова этой песни:

Днесь спасение наше,
Аслан воскресе,
Великий Лев!
Ждали мы
и дождались,
вас, королей и королев!
Славим вас и поём вам,
спасители наши,
слава всем вам!
Праздник днесь -
Воскресение -
мы празднуем вам!

Мы вошли в замок. Внутри его просто невозможно описать. Ни на один из замков нашего мира, которые мы видели на картинках и фотографиях, он не был похож. Он был прекраснее всех их вместе взятых.
Мы оделись в коронационные одежды. Вот мы с Асланом стоим... ну, нельзя сказать у дверей. У тронного зала (который позже назвали коронационным) не было дверей. Три стены, а вместо четвёртой - две колонны по бокам. Вот и все "двери". И между этими колоннами, на пороге полного нарнийцами зала стояли мы - Аслан, справа от Него девочки, слева - мы с Питером. Кентавры образовали над нами длинный коридор с потолком из мечей. как только мы проходили мимо пары кентавров, мечи раздвигались. Могли ли мы когда-то вообразить, что с нами будет такое!
И вот почти у самых тронов. Они стояли на возвышении. Четыре трона, и нарнийцы так долго ждали, когда мы займём их!
Аслан встал между тронами Питера и Сьюзен. Я был теперь справа от Питера. А Люси - слева от Сьюзен. Мы встали около наших тронов. Сердце билось со страшной силой и готово было выпрыгнуть.
- Именем блистающего Восточного моря да славится королева Люси Отважная!
Фавн Тумнус подошёл к сестре и надел на её склоненную голову корону - так осторожно, словно она была из рассыпающегося снега. Люси подняла голову и выпрямилась. Она - королева!
И тут наступила одна из главнейших минут в моей жизни.
- Именем великого Западного леса - король Эдмунд Справедливый!
Я склонил голову, фавн надел на неё корону. Она была, видимо, потяжелее, чем корона Лу. Но, так или иначе, я почувствовал, что вместе с короной на меня легло ещё что-то - наверное, ответственность? Или что-то другое? Я понял, что быть королём - "это крест", как говорила наша мама. Ну не просто так это.
- Именем лучезарного Южного Солнца - королева Сьюзен Великодушная!
Вот это точно. Как бы кого Сью не поучала, на кого бы не орала и не обижалась, сестра быстро забывала зло и великодушно прощала. Тумнус надел на неё корону. Она выпрямилась и улыбнулась...
- Именем ясного Северного неба да славится король Питер Великолепный!
Фавн надел на Питера корону. Теперь мой брат - Верховный король целой страны. Я посмотрел на него. Таким серьёзным я его никогда не видел.
Мы сели на троны. Аслан повернулся к нам и сказал:
- Кто хоть день правил Нарнией, тот навсегда здесь король или королева. Несите же достойно возложенное на вас бремя, сыновья и дочери Адама и Ев, и пусть ваша мудрость хранит нас, пока звёзды не упадут с небес.
Аслан снова повернулся к нарнийцам.
- Да здравствует король Питер! да здравствует король Эдмунд! да здравствует королева Сьюзен! да здравствует королева Люси! - прокричали нарнийцы и захлопали в ладоши. И потом, конечно, начался праздник.
В самый разгар празднества я увидел Люси: она стояла на балконе напротив зала и смотрела куда-то на юго-восток. Я подошёл к ней и только хотел её о чём-то спросить, как тут же забыл, о чём. Аслан!
Он медленно уходил вдоль берега моря на юг. А на юге был туман, он сгущался и сгущался. Аслан вошёл в облако тумана, светившееся изнутри, и исчез... А когда через пять минут туман рассеялся, Аслана там не было. И только тут я обрёл дар речи. А Лу заплакала, уткнувшись в моё плечо.
- Лу, я думаю, он ещё вернётся, - сказал я, глядя её по голове. Она посмотрела на меня.
- А ты уверен?
- Да.
Мы опять стояли с ней и смотрели на Восток. Аслан простит нас, если мы будем просить его об этом. И Он всегда с нами. Слава тебе, Аслане!
_________________
ДЕЛАЙ ЧТО ДОЛЖЕН И БУДЬ ЧТО БУДЕТ

"...благородная смерть - это сокровище, и каждый достаточно богат, чтобы купить его".
К.С. Льюис, "Последняя Битва".

[Арья]

Очень хороший, фик!! Мне понравилось то, что нем четко видны христианские параллели: Аслан - Иисус Христос, покаяние - исповедь. Просто приятно читать, и некая детскость стиля только подчеркивает, то что подчеркнуть нужно.
Моя оценка "5"!
_________________
I'm on Aslan's side even there isn't any Aslan to lead it. I'm going to live as like a Narnian as I can even if there isn't any Narnia.

[Тигр]

Не могу полностью выразить свой восторг! Мне нравится, очень!
_________________
Справедливость возродится – стоит Аслану явиться.
Он издаст рычание – победит отчаяние.
Он оскалит зубы – зима пойдёт на убыль.
Гривой он тряхнет – нам весну вернёт.

[Sergey_Ivanov]

Интересно, что, когда я играю Аслана, я выражаюсь примерно в таком же стиле и смысле, как и Лев в варианте Марии. То есть это такой - народный Аслан получается.

[chitalex]

Здорово! Я вспомнил самые любимые места из Хроник. Спасибо!
_________________
Да здравствует Нарния! Да здравствует Аслан! Да здравствуют Короли и Королевы!