В КАКОМ ПОРЯДКЕ ЧИТАТЬ «ХРОНИКИ НАРНИИ»

(и имеет ли это какое-то значение?)

Перевод: Amaranta

Яростные споры между горячими поклонниками Льюиса по поводу того, в каком порядке следует
читать «Хроники Нарнии», похоже, вовсе не собираются утихать. В принципе, и
приверженцы хронологического порядка прочтения, и сторонники прочтения в
порядке публикации признают, что каждый волен сам выбирать, в какой
последовательности читать эти книги. Но в душе каждый из них уверен, что именно
его порядок самый лучший. Не ровен час, дойдет до рукоприкладства, а то и до
предания анафеме и крестовых походов. В попытке разрубить этот гордиев узел, я
предлагаю свой, особый, подход к решению проблемы.

1. Хронологический порядок против порядка публикации

Знаменитые сказки К.С. Льюиса были опубликованы в период с 1950 по 1956 годы в следующем
порядке:

1. «Лев, колдунья и платяной шкаф» (1950)

2. «Принц Каспиан» (1951)

3. «Странствие к свету» (1952)

4. «Серебряное кресло» (1953)

5. «Конь и его мальчик» (1954)

6. «Племянник чародея» (1955)

7. «Последняя битва» (1956)

Однако, во всех современных изданиях последовательность немного другая:

1. «Племянник чародея»


2. «Лев, колдунья и платяной шкаф»


3. «Конь и его мальчик»


4. «Принц Каспиан»


5. «Странствие к свету»


6. «Серебряное кресло»


7. «Последняя битва»

Такой порядок обусловлен хронологией событий в самих книгах.

Сам Льюис отдает некое предпочтение второму, хронологическому, порядку. В письме, написанном в 1957
году американскому мальчику по имени Лоуренс, говорится следующее:

«Я, пожалуй, скорее соглашусь с твоим порядком прочтения (т.е. хронологическим), нежели
твоей мамы. Я не планировал писать несколько сказок, как она думает. Когда я
работал над «ЛКПШ», я не знал, что буду писать что-то еще. Затем я написал
продолжение - «Принц Каспиан» и все еще не думал, что будет что-то еще, а когда
я закончил «Странствие к свету», я был абсолютно уверен, что это последняя
хроника. Но, как оказалось, я ошибался. Так что, наверное, не очень-то уж
важно, в каком порядке читать эти книги. Я даже не уверен, что оставшиеся
хроники были написаны в том порядке, в каком они были опубликованы».

Цитата из «Писем детям»

Авторы публикаций о Нарнии согласны с последним утверждением – книги не были опубликованы в той
последовательности, в которой они были написаны. Порядок написания выглядит так:

1. «Лев, колдунья и платяной шкаф»

2. (Неоконченная версия «Племянника чародея»)

3. «Принц Каспиан»

4. «Странствие к свету»

5. «Конь и его мальчик»

6. «Серебряное кресло»

7. «Племянник чародея»

8. «Последняя битва»

Преимущество чтения в хронологическом порядке очевидно: более логично (особенно для детей)
читать хроники в той последовательности, в которой в них разворачиваются
события.

К преимуществам чтения в порядке опубликования можно отнести:

1. «ЛКПШ» явно наталкивает на мысль о продолжении истории. Хроника заканчивается словами «На
этом приключения в платяном шкафу
подошли к концу. Но если Профессор был прав, это было только началом
приключений в Нарнии». Подзаголовок «второй» книги («Принц Каспиан») – «Возвращение
в Нарнию».

2. В «ЛКПШ» говорится, что «Дети знали об Эслане не больше любого из вас», но если «любой
из нас» уже прочитал Племянника чародея, ему уже известно, кто такой Эслан.

3. Интрига «ЛКПШ» будет потеряна, если вы откроете эту книгу, уже зная из «Племянника чародея»,
что платяной шкаф волшебный; что Профессор был в Нарнии; и откуда взялся
фонарный столб. И наоборот – «элемент узнавания» при чтении «Племянника чародея»
пропадет, если вы не знаете истории с платяным шкафом.

4. Почему хроника «Конь и его мальчик», где действие происходит в то же время, что и в
последней главе «ЛКПШ», должна идти после ЛКПШ? Почему бы тогда не расположить
ее после «Серебряного кресла», где она преподносится как история-в-истории?

А вообще, учитывая, что большинство людей помногу раз перечитывают эти книги, стоит ли
обращать внимание на такие мелочи? С почти абсолютной уверенностью скажу, что
нет, не стоит, однако, я уверен, что на самом деле спор не о том, в каком
порядке ЧИТАТЬ хроники, а о том, в каком порядке их ВОСПРИНИМАТЬ. Ведь споры не
унимаются не из-за того, что стороны не могут договориться о правильной
последовательности расположения хроник, а из-за того, что они не могут прийти к
единственно правильному толкованию книги.

2. Литературное произведение или набор слов

Любая книга, как и любое произведение искусства, это в какой-то степени
продукт взаимодействия между текстом и читателем. «Воспоминания об ушедшем» -
это всего лишь множество черных значков на белой бумаге до тех пор, пока я не
включу свое воображение. Я не хочу сказать, что любая книга может стать тем,

чем мы захотим – «Mein Kampf» - любовным
романом, а «Wuthering Heights» - рецептом

приготовления сыра. По сути, чем лучше книга, чем искусней автор,
тем больше

вероятность того, что наше понимание книги – те образы, в которые мы
преобразуем

черные значки на белой бумаге – будет близко к тому, что хотел
сказать автор.

Однако, внешние факторы, такие как оформление книги, отзывы о ней, влияют на то, как мы читаем
книгу, т.е. предопределяют возникающие у нас в сознании образы и общее
впечатление от книги. Одно дело - читать «Гамлета» в составе толстой книги
«Полное собрание сочинений Уильяма Шекспира»,
и немного другое – как часть мрачных цветов многотомника под названием
«Раннеанглийская литература», сдобренного сносками и архаизмами. Довольно
хорошая романтическая песня о Мэрилин Монро, изменится до неузнаваемости, если
автор вдруг решит положить на оригинальную мелодию какие-нибудь скверные стихи
и будет распевать полученный гибрид в Вестминстерском аббатстве – прежняя песня
просто перестанет существовать. Предмет мебели викторианской эпохи,
экспонированный в музее, вызывает у нас совсем другие эмоции, нежели таковой,
прозябающий в хоромах какого-нибудь богатого глупца.

Такую точку зрения, несомненно, разделяют модернисты, которые выставляют кирпичи

на художественных выставках. «Что если
посмотреть на кирпич, или унитаз, или

фотографию Мэрилин Монро как на
произведение искусства?». Хороший вопрос,

несмотря на то, что ответы на него,
как правило, оставляют желать лучшего.

Мы, скорее всего, по-разному будем смотреть на статую Венеры Милосской в Лувре и на нее
же, скажем, в церкви или в ресторане. Но как бы там ни было, а статуя - это
все-таки конкретный предмет определенной формы. Намного сложнее дело обстоит с
книгами. Вы можете (ожидаете, что кто-то может) время от времени менять обложку,
шрифт или переплет. Мы не осуждаем редакторов, когда они заменяют устаревшие
слова в старинных книгах на новые. Мы надеемся,
что они возьмут рукопись, исправят орфографические и пунктуационные ошибки,
мелкие огрехи и превратят Нечто-Написанное-Автором в Книгу.

Когда мы начинаем читать книгу, у нас уже есть определенное мнение на ее счет, и оно
оказывает свое влияние на восприятие прочитанного. То, какое впечатление у нас
сложится от книги, частично обусловлено тем, что в свое время с ней сделал
редактор.

3. Первый раз

Давайте представим двоих невинных читателей, которые собираются в первый раз прочитать
«Хроники Нарнии».

Один из них берет с полки большую книгу в кожаном переплете с позолоченными
заглавными буквами и пронумерованными строками. И вот у него в руках большая
красная книга под названием «Хроники Нарнии». В ее оглавлении перечислены все
хроники: «Книга 1. «Племянник чародея», Книга 2. Лев, Колдунья и
Платяной шкаф» и т.д. Страницы сделаны из плотной бумаги, но по объему книга
меньше, чем «Властелин колец» или «Дэвид Копперфилд». Нашему читателю сразу
становится ясно, что перед ним единое произведение, в котором от начала до конца
рассказывается история о выдуманном мире.

Второй неискушенный читатель идет в букинистический магазин и случайно натыкается на дешевое, в
мягком переплете, издание «Принца Каспиана». На обложке ужасная, стандартно-фэнтезийная
картинка, выбранная кем-то, кто явно не читал книгу. Во вступлении говорится,
что это какое-то продолжение, но затем наш читатель к радости своей узнает, что
это вполне самостоятельное произведение. Придя в магазин в следующий раз, он
обнаруживает еще одну книгу Льюиса – в твердом переплете, в другом оформлении.
Это «Серебряное кресло». У него складывается впечатление, что Льюис написал некое
количество (неизвестно, сколько, может тысячи) сказок, все вроде бы об одном
мире и с повторяющейся основной идеей (Эслан), но в остальном не очень между
собой связанных. И вот он мало-помалу, не соблюдая никакой последовательности,
прочитывает все хроники, правда, не догадываясь при этом, что он прочел все,
т.к. не знает, сколько написал Льюис.

На мой взгляд, эти двое получили очень разные впечатления от чтения. Естественно, они будут и
толковать эти книги по-разному.

Когда я слышу, как говорят «читай в таком порядке, читай в сяком порядке», я каждый раз вижу в
этом попытку «запротоколировать» типы читательских впечатлений, что в свою
очередь способствует однобокому толкованию книги.

Если вы знакомитесь с Нарнией, пройдя сквозь платяной шкаф и очутившись в заснеженном
лесу, а в проводниках у вас чудесным образом сошедший со страниц мифов мистер
Тамнус; если вы впервые узнаете об Эслане от мистера Бобра и миссис Бобрихи,
сидя за потрясающим ужином и наслаждаясь теплом от печи, вы наверняка
подумаете, что «Нарния» – «это немного чудная сказка, которая по мере развития
событий все больше и больше приобретает религиозный оттенок». Если вы узнаете о
Нарнии во время ее создания, и впервые знакомитесь с Эсланом, когда он своим
пением вдыхает жизнь в целый мир, вы склонитесь к тому, что перед вами скорее
теологическое, мифологическое произведение.

Даже само название книги - «Хроники Нарнии» - уже влияет на наше отношение к ней. И говоря «прочти
это», мы подразумеваем «прочти эту историю о вымышленном мире», а не «прочти
этот сборник сказок с взаимосвязанным сюжетом».

Я не хочу сказать, что история о Нарнии, представленная в виде хроник и с соблюдением
последовательности событий, - это плохо. Я только имею в виду, что она не
самодостаточна и предполагает наличие каких-то теоретических знаний о том, что
такое Нарния.

Вы спросите, каково мое личное мнение? Помимо прочего, Нарния – это голубая мечта самого
Льюиса. Перевоплощаясь снова в мальчишку, он сам себя отправляет в миры («миры»
не в том понимании, что у Толкиена), где все является отражением того, что он
когда-то любил в детстве: говорящие животные, сказочные существа, рыцари в
доспехах, морские приключения, радости и горести школьной жизни, безжалостность
и нерешительность в сложных ситуациях и, наконец, центральный и объединяющий
мотив – Иисус Христос. Это невозможно понять, читая книгу только как притчу.
Это невозможно понять, читая ее как сказку. Мне кажется, суть идеи
«Публикационистов» в том, что вы должны решить для себя , как читать эту книгу
– и в этом их прелесть. «Хронологики»* советуют читать книгу как сказку или
притчу – в этом их прелесть.

И все они по-своему правы. «Публикационисты» склонны считать книгу более произвольной и
противоречивой и менее «авторской», чем она есть на самом деле. У
«Хронологиков» она получается более цельная и последовательная, более похожая
на притчу, чем в действительности.

На самом деле, вряд ли эпитет «притча» по отношению к «Нарнии» должен стоять на первом месте.
Приравнивая Эслана к Иисусу, мы искажаем основную идею книги: Эслан задевает за
живое именно потому, что он НЕ Иисус – потому, что нет никаких классных комнат
с заляпанными окнами, учителей, глупых церковных гимнов, заставляющих нас
любить его. Утверждать, что «Эслан – это не Иисус, это всего лишь сказка,
выдумка, забава» (как то сделал один из участников пользовательской сети,
посвященной К.С. Льюису) – это тоже ошибка. Эслан – и Иисус, и не Иисус
одновременно; книги и имеют, и не имеют последовательности одновременно.

Copyright © NarniaNews.Ru - Нарния по-русски! Все права защищены.

Опубликовано на: 2005-12-16 (57780 Прочтено)