Предатель

[Angelinа]

Название: "Предатель"
Персонажи: Эдмунд Пэвенси
Размер: Мини
Рейтинг: Можно читать всем
Саммари: "Ему почти двенадцать, и он хочет доказать всему миру, на что он способен!".

Ремарка: это переделка моего первого фанфика "Раскаяние" (и вообще, и по фандому ХН), написанного в июне 2010 г. Я первоначально хотела исправить великое множество ошибок в оригинале фанфика, но затем решила, что его лучше и проще переписать. Оригинал можно найти в архиве старых тем. Остальное на ваш суд ))

Вкус рахат-лукума Её Величества притуплял все мои чувства, занимал все мои мысли, заставлял меня бесконечно мечтать о том, как Её Величество подарит мне свой трон, как у меня появится личный кинопроектор с лучшими мультфильмами, автопарк автомобителей Астон Мартин и Бентли, куча игрушек и конечно, возможность есть когда я захочу и что я захочу. Ведь никто не может указывать Королю? Тем более этого не сможет делать Питер, которому отведена роль моего слуги.

Обо всём этом я думал, пока мы продирались сквозь густые кустарники и сугробы, следуя за мистером Бобром. На улице было предсказуемо прохладно, поэтому нам пришлось застегнуть шубы и поднять воротники, чтобы хоть немного согреться. Мы шли до плотины довольно долго, не меньше двух часов, очень быстрым шагом и почти постоянно петляя, и я совершенно сбился с толку, пытаясь украдкой высмотреть два холма, за которыми находился замок Джадис. Мистер Бобёр рассказывал какую-то чушь, про деревья, которые всё слышат, про разведчиков-птиц и что-то подобное, но я слушал его в пол уха. Мне безумно хотелось есть, и я бы предпочёл поесть восхитительного рахат-лукума, но конечно, в доме бобров его не оказалось. Миссис Бобриха оказалась очень болтливой, что утомляло. Она тут же начала раздавать нам поручения: девочкам велела протереть стол и столовые приборы, Питера послала на рыбалку с мужем, и повернувшись ко мне, сказала:

— А ты чего застыл, как изваяние, возьми табуретки и придвинь их к столу, а потом поможешь мне открыть банки с консервами!

Я вздохнул, но молча принялся выполнять указания. Ноги гудели от длительной ходьбы, и мне очень хотелось прилечь, но миссис Бобриха оставила это на потом, занимаясь с девочками приготовлением пирога и украшением стола. Наконец, мы собрались за столом. Бобры вытащили для нас весь свой нехитрый рацион: печёный картофель, вареные яйца, шпроты на хлебе, спаржу, Питер поймал две больших форели, а девочки помогли Бобрихе приготовить пастуший пирог. Конечно, был чай с рулетом, но его вкус и в половину не вызывал такого удовольствия, как рахат-лукум Белой Королевы.

Я сел чуть поодаль на ступеньки, когда завязался непринуждённый разговор и начал бросать взгляды в окно. Там, поодаль, вдали леса, виднелись заветные холмы, за которыми располагался замок. Если бы я только мог туда дойти, если бы я только мог...

— Эдмунд, — крикнул Питер, — ты нас вообще не слушаешь?

Я моргнул и повернулся к брату.

— Меня разморило, извините.

— Да, ничего, ничего, — весело сказал мистер Бобёр, но очень странно посмотрел на меня, — пускай отдыхает, оттуда тоже всё прекрасно слышно. Итак, мы начали об Аслане...

— Какой он, Аслан? — с интересом спросила Люси, подперев подбородок руками. Бобры переглянулись и дружно вздохнули.

— Мы его никогда не видели, и признаться честно, думали, что никогда уже не увидим, но одна из наших дочерей передала нам с помощью посыльных весточку, и там говорится, что Аслан... — Миссис Бобриха замолчала на секунду, и я подался вперёд, — могущественный, величавый, красивый! Наверное, не найдётся ни одного слова, чтобы описать какой он.

Я скептически хмыкнул, а мистер Бобёр продолжил:

— Аслан уже в пути. ОН собирает могущественную армию, чтобы сразиться с Колдуньей и освободить Нарнию от вечного гнёта. Конечно, мы спасём всех наших пленных друзей, и мистера Тумнуса в том числе.

Он ободряюще похлопал лапкой руку Люси, и та улыбнулась.

— Давным давно, один могущественный чародей предсказал, что когда в Нарнии наступит тяжёлое время и будет столетняя зима, придут четверо, которые свергнут Белую Ведьму и спасут Нарнию.

— Белую Ведьму? — не выдержал я.

Бобёр посмотрел на меня, как на дурака и терпеливо пояснил:

— Колдунья живёт очень долго, вот уже сто лет она терроризирует Нарнию. Даже наш верный друг, Король Орландии, отказался от дружбы с нами, что тут говорить про другие страны. У Нарнии давно нет ни союзников, ни партнёров, мы все сто этих лет одни и живём почти впроголодь. Такое не нравится никому, но никто не смел поднять голову, зная, что Колдунья убивает непокорных или попросту превращает смельчаков в каменные статуи...

Бобры продолжали вешать лапшу на уши этим трём простакам, сгрудившись в тесный кружок с разных сторон стола, а я начал нервничать. Что-то подсказывало мне, что если я прямо сейчас не заставлю ребят пойти со мной к Колдунье, то мой план рухнет. Но как же мне это сделать, когда они уже наслушались про этого своего Аслана?

Я был раздражён и зол. Бросил взгляд на перешёптывающуюся компанию и неожиданно понял, что они совсем забыли про меня и даже не заметят, если я уйду... Я осторожно попятился к входной двери, приоткрыл её и выскользнул на улицу. На случай вопроса решил ответить, что иду в туалет, и я действительно сходил за дерево, но вернулся на лёд и двинулся на север, туда, где в окне были видны высокие холмы. Я шёл очень быстро, боясь опоздать, и только отойдя от бобрового домика на несколько метров, вдруг понял, что моя шуба осталась внутри. Я поёжился. Было очень прохладно, и хотя под моей рубашкой была майка, а поверх рубашки вполне тёплый свитер, от холода меня не спасали так же ни льняные шорты, ни шерстяные носки. Но вернуться сейчас значило лишь то, что я уже не смогу выскользнуть опять, ведь утром мы отправились бы в дорогу, и дойти до замка Её Величества стало бы совсем непросто.

Я пошёл как можно быстрее вдоль реки по направлению к северу, и через некоторое время удача улыбнулась мне: из-за тёмных облаков вышла большая луна, освещавшая дорогу. Стало немного проще, ведь я то и дело норовил свернуть не туда, провалиться в сугроб или наткнуться на снежную еловую лапу. Я начал трястись от холода и ускорил шаг, как только мог, сложив руки на груди. Какой же я дурак, что забыл шубу! Надо было у Мистера Бобра так же прихватить большие резиновые сапоги (кстати говоря, откуда в Нарнии резина?) по колено, чтобы было удобнее продираться сквозь сугробы. Но было уже поздно. Оглянувшись, я прищурился и понял, что бобровая плотина осталась далеко позади, скрывшись за ветками высоких деревьев. Зато холмы стали намного ближе, и это придало мне сил — теперь я разве что не бежал, и от активного движения хоть немного согрелся. На одном месте река сворачивала в сторону, но деревья редели, и долина вела далеко вниз к ущелью, на котором был построен замок. Справа и слева располагались разной величины холмы, поросшие разными деревьями, а чуть вдали за замком смутно виднелись белые шапки гор.

Ночью сложно было оценить всё великолепие простиравшегося передо мной пейзажа, но замок меня восхитил, поэтому с холма я спускался уже бегом, здорово запыхался, но был совершенно счастлив, пока не услышал где-то вдали крики "Эдмунд! Эдмунд!".

Вот же чёрт! Мою пропажу всё-таки обнаружили. Они отправились на мои поиски и успешно догоняли меня. Я обернулся и увидел на вершине холма три знакомых фигурки в шубах и бобров. А ведь до замка мне осталось совсем чуть-чуть, если Королева сразу выслушает меня, она сможет принять и моих брата с сестрой...

На мгновение моё сердце сжала когтистая лапа — ведь Бобёр сказал, что Колдунья хочет нас убить.

— Враки, — сплюнул я на землю, — этот Бобр ничего не понимает. Белая Колдунья хорошая, она похвалит меня и даст мне немного рахат-лукума.

Я дошёл до огромных ледяных ворот, и они словно по волшебству распахнулись передо мной. Я услышал снова отчаянный крик Сьюзен, но не обернулся и почти смело вошёл внутрь. Двери со скрипом медленно закрылись. Путь к отступлению был закрыт.

Я прошёл по коридору и вздрогнул, наткнувшись на статую огромного великана, замахнувшегося на меня дубиной.

— Ты всего лишь камень, — громко сказал я и пнул статую ногой. В зале было множество сказочных существ, но все они были из камня. Я достал из кармана шорт огрызок химического карандаша и пририсовал стоящему рядом величавому льву усики и очки.

— Так будет и с Асланом, и со всеми, кто станет на нашем пути, — пообещал я льву.

Я прошёл ещё дальше, удивляясь гробовой тишине, занёс ногу и ...

— Ар-р-р! — раздался рык, я споткнулся и полетел на ледяной пол. Меня прижал к земле огромный волк, больше похожий на оборотня, такими ужасными были его красные глаза и огромные клыки.

— Отвечай немедленно, чужестранец, или умрёшь, кто ты такой и что делаешь в покоях Её Величества Джадис?

— Я с-сын А-адама, Эдмунд, — закричал я, чувствуя, что ещё мгновение, и моя спина навечно примёрзнет к ступенькам, — Её Величество видела меня недавно в лесу, я пообещал привести к не моих брата и сестёр! У меня есть важная информация для неё!

— Что же, — волк дал мне возможность подняться, — добро пожаловать, любимчик королевы... Или не совсем любимчик.

Мне показалось, что он усмехнулся, но ведь все знают, что волки не могут усмехаться. Если бы тут оказалась Сьюзен или, скажем, зануда Юстэс, они бы непременно сказали это. Впрочем, несколько часов назад Сьюзен никогда бы не поверила, что бобры умеют разговаривать и печь пастуший пирог.

Я увидел огромный трон, накинутый чьей-то шкурой и осторожно сел в него. Взгляду открывался внушительных размеров зал, где можно было устраивать какие-нибудь балы или весёлые игры. Но где же прячутся коробки с рахат-лукумом, о которых говорила Джадис?

— Ну здравствуй, Эдмунд!

Я вздрогнул, словно от удара электричеством и резво соскочил с трона королевы.

— Здравствуйте...Ваше Величество.

— Разве я не говорила тебе, Эдмунд, чтобы ты пришёл сюда со своим братом и сёстрами?

— Точно, Ваше Величество, и я привёл их. Можно мне за это немного рахат-лукума?

Хлоп! И Джадис со всей силы ударила меня по щеке.

— ГДЕ? — взревела она так громко, что, казалось, задрожали стены. — Где оставшиеся трое человек?

— Они пили чай с бобрами в плотине чуть ниже по реке, они были в меховых шубах, — начал я, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди, но Джадис меня уже не слушала. Она махнула рукой какому-то огромному минотавру (я бы и знать не знал, что это минотавр, если бы в этом году в школе мы не читали мифы древней Греции. Надо же, пригодились!) и приказала отвести меня в камеру. Минотавр схватил меня за шкирку так, что затрещали швы на свитере и рубашке и потащил куда-то вглубь замка.

Вдруг я отчётливо осознал, что мне становится страшно, и что моё сердце обливается кровью, когда я услышал злорадный смех Джадис и громкий волчий вой.

— Давай быстрее, сын Адама, — рявкнул минотавр, когда я оглянулся, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь и споткнулся о лежавший камешек, — вот!

Он распахнул дверь в темницу и затолкнул меня туда. В темнице недавно погас костёр, но меня этот факт не сильно грел. В темноте кто-то спал, свернувшись калачиком, а я сел в другой угол, поближе к углям и покорно дал заковать свои ноги в цепи. Минотавр ушёл, а я снова почувствовал холод.

— Какой же ты дурак, Эдмунд, что разозлил Её Величество, — сказал я сам себе и от отчаяния затолкал несколько угольков в карманы шортов и рубашки и даже в свои носки. Угольки были ещё горячими, но хотя бы как-то грели моё тело, похожее большую льдинку. Сквозь прутья решётки мне бросили кружку и кусок чёрствого хлеба. В кружке предсказуемо оказалась льдышка, а хлеб напомнил мне по вкусу камень.

Я вспомнил, как в детстве часто капризничал, не желая есть чёрствый хлеб, что всегда расстраивало маму и папу. Сердце предательски кольнуло — как там они? Я вдруг понял, что впервые за долгое время вспомнил папу и даже не знаю, жив ли он ещё на войне.

— Если не хочешь есть, отдай мне, — раздался тихий голос откуда-то из темноты, и ко мне подвинулось существо. Фавн! Не удивлюсь, если это Тумнус. Я протянул ему корку хлеба и отвернулся.

— Ты брат Люси Пэвенси? — продолжал фавн. — Я вижу, что вы очень похожи. У вас носы одинаковые.

Я усмехнулся. Как там теперь Люси? Теперь, когда я был в темнице прикован цепями, я понял, что бобры могли и не врать, что подлая Джадис готова убить моих сестрёнок и брата. Но может она передумает?

Нет, нет, передумать она не может.

Джадис пришла, минут через двадцать, когда мои угольки остыли, и я высыпал их обратно на землю. Кожа от них ещё неприятно ныла, но так хотя бы появлялся призрачный шанс, что я не околею здесь насмерть до утра.

— Признавайся, Тумнус, куда могли направиться дети Адама и Евы, немедленно признавайся!

Тумнус, разумеется, ни в чём не сознался и его уволокли. Я видел краем глаза, как в темноте пошевелились другие узники, но сам боялся даже дышать, когда Ведьма сказала мне:

— Я ещё вернусь за тобой.

И она действительно вернулась. Не знаю, сколько прошло времени, может час, а может целая вечность. Я с большим трудом поднялся на ноги, так затекло в неудобной позе моё тело, и казалось, что подошвы моих оксфордских ботинок намертво примёрзли к ледяному полу. Колдунья схватила меня за руку и поволокла по коридору, говоря, что Питер и девочки сбежали, что кто-то дезориентировал её подданных, и что теперь мы выбили из Тумнуса информацию и лично едем поймать этих мерзавцев.

Моё сердце колотилось, как птица в клетке. Получается, я стану невольным палачом для своих брата и сестры? Ох, совсем не этого я хотел!

Мы сели в карету, и Джадис укутала меня полами своей длинной меховой накидки. Я чувствовал, как резко прояснились мои мысли: теперь я совсем не хотел рахат-лукума и думал только лишь о том, сколько сейчас времени и как далеко бобры смогли увести Питера и девочек.

Скоро начался рассвет и мы проехали мимо плотины бобров, выискивая следы ребят. С нами следовали несколько верных слуг Белой Ведьмы, остальные же бросились в погоню за моими родными. Я чувствовал, как комок подкатывает к горлу, ведь мы нашли их следы.

Теперь гном Гиррабрик бил плетью огромных северных оленей, тянувших повозку, и мы ехали быстро-быстро. Снег бил мне в лицо и зашиворот, и я, совершенно устав стряхивать его, забился в мех накидки настолько, насколько это было возможно. Я беспрестанно хлюпал носом и даже кашлял, вызывая ворчание Джадис, но вскоре она перестала обращать на это внимание. Мы ехали несколько часов, пару раз останавливаясь, чтобы выслушать донесения разведки Джадис. К своим слугам она меня не подпускала, боясь, что мои уши услышат больше, чем им положено. Когда солнце озарило все окрестные земли своим светом и поднялось высоко в небо, мы сделали небольшой привал, чтобы позавтракать. Гиррабрик разложил покрывало, а на нём фляжку с ароматным чаем, бутерброды, консервы и даже пару фруктов. Джадис не пожадничала и напоила меня чаем, из еды дав лишь пару небольших бутербродов с сыром и ветчиной. Мы сходили в туалет, и снова сели в карету, только на этот раз я чувствовал себя намного лучше, видимо, горячий чай обладал такими же волшебными свойствами, как и рахат-лукум, он согрел меня и убрал мой насморк и кашель.

Мы ехали снова и снова, снова и снова, и так солнце перевалило через зенит и стало катиться к западу, оказавшись у нас за спиной. Мне изрядно уже надоели однотипные белые пейзажи вокруг нас, поэтому я даже пару раз вздремнул, пока Джадис не пнула меня ногой и не велела слово в слово пересказать разговор бобров с Питером, Сьюзен и Люси. Я рассказал всё, что помнил, но делал это уже без видимого удовольствия. Пока мы ехали, я вспоминал, как отвратительно вёл себя в этом учебном году, когда уехал с Питером учиться в пансион.

— Подумал, что ты взрослый мальчик и решил отбиться от рук! — сказал в моей голове печально папа. Там даже появился профессор Кёрк, качающий головой, и говорящий: "И чему их сейчас только учат в этих школах?".

Воспоминаний оказалось очень много за мои неполные двенадцать лет, и мне показалось, что они напоминают мешок с булыжниками, который взвалили на спину. Но ведь почти двенадцатилетние мальчики не могут так грешить, верно? Ох, уж эти социальные нормы! Мне действительно стало жалко Питера, Сьюзи и Лу, но ещё больше мне теперь было жалко себя. Что со мной будет? Они вот наверняка под защитой нарнийцев и доберутся до Аслана. Расскажут ему, что я их предал, и тогда никто меня не спасёт...

С такими мыслями я встретил закат, и вскоре мы остановились на ночёвку. Гиррабрик позволил мне лечь на ступеньки кареты, предварительно связав руки и ноги, и я провалился в тяжёлый, муторный сон...


* * *

На следующее утро Джадис снова дала мне укрепляющего чая и бутерброд, но мой желудок требовал большего. Сейчас бы я не отказался от маминых блюд или даже от пастушьего пирога миссис Бобрихи! Но увы, их не было рядом. Я был абсоютно один. Мы снова поехали, поехали так быстро, что пейзажи вокруг замелькали, как ускоренная видеосъёмка. Но тут я начал замечать что-то странное. Снежинки становились как будто больше и больше, будто бы повсюду теплело. Солнце уже ярко сияло на небосклоне, и тучи ушли прочь — небо было ярко-голубым и резало с непривычки глаза. Я заметил, как изменилась в лице Джадис, и ещё сильнее она изменилась в лице, встретив очередной свой пост. Волки поймали Лиса, и Джадис решила расколоть его, выведать что-то новое.

— Прошу простить меня, Ваше Величество, — сказал Лис, склонив голову.

— О, не стоит сантиментов, Лис, немедленно раскрой мне планы Аслана и его соратников. Они уже встретили детей Адама и Евы?

— Прошу прощения, но я обращался не к вам, а к принцу Эдмунду, а вам я ничего вам не скажу, — сказал Лис, гордо задрав голову, — Я вас не боюсь, Джадис, потому что Аслан уже разбил лагерь, он принесёт нам весну и новый мир!

Джадис сначала побледнела, потом покраснела, и было видно, что она совершенно в ярости. Она взмахнула своим волшебным жезлом, но я прыгнул перед Лисом:

— Постойте! Аслан собирает армию, в скором времени он хочет разбить ваши силы и покорить ваш замок, Ваше Величество. Питер и девочки направились к нему на восток, к замку Кэр-Параваль.

Лиц цокнул за моей спиной, и обернувшись в отчаянии, я увидел его неодобрительный взгляд. Джадис оттолкнула меня и превратила Лиса в камень.

— А ты... — она повернулась ко мне и залепила сильную оплеуху. И ещё одну. И ещё. Я почувствовал, как по подбородку течёт кровь. — Наглый мальчишка, мерзавец! Эдмунд, тебе стоит определиться, на чьей ты стороне, на моей или ... — она резким движением превратила пролетающую мимо бабочку в камень, — на их.

У меня перехватило дух, но не от страха, а одновременно от ярости и от восторга. Я хотел придушить Колдунью прямо сейчас, не взирая на её рост и физическую мощность и на её магический жезл, и в то же время я смотрел на маленькое серое пятнышко в снегу и понимал, что зиме осталось совсем чуть-чуть. Ведь бабочки водятся ...только летом!

Так и оказалось. Мы снова поехали быстро быстро, и холмами, и лесами, и полями, мимо рек и ручейков, только в этот раз я смотрел по сторонам во все глаза. Природа стремительно менялась — снег сначала повалил огромными мягкими хлопьями, а потом и вовсе перестал идти, а потом я впервые за долгое время начал чувствовать солнечное тепло и даже скинул с плеч подол меховой накиди. Вскоре наши сани начали ехать с трудом, а потом и вовсе увязли в грязи! Мы едва-едва успели переехать одну реку, как нашли огромный водопад, в котором уже бурлила вода, и нам пришлось обогнуть его, потратив целый час, а затем сани вообще перестали ехать, потому что дальше и дальше снег таял всё быстрее. Колдунья махнула нам рукой и приказала толкать сани самим. Гиррабрик, угрожая кинжалом, встал рядом со мной, и мы начали толкать сани.

Я совершенно выбился из сил, ведь это было равнозначно тому, что я бы толкал какой-нибудь автомобиль или Титаник. Мы проехали ещё немного, а затем гном перерезал поводья и приказал оленям бежать домой на север и предупредить армию колдуньи о грядущей схватке. Джадис сбросила свою накидку на землю, и далее мы пошли пешком. Гиррабрик связал мне руки за спиной и иногда хлестал меня плетью ради своего удовольствия. Я чувствовал, как начинают ныть от боли спина и попа, но ничего не мог с эти поделать.

А мы всё шли и шли, шли и шли, шли и шли! Казалось, что этому не будет конца и края, и мои ноги уже гудели от боли, как паравоз, но впервые за всю мою жизнь я был так счастлив. Повсюду расцветали прекрасные цветы и деревья. Где-то запели птицы, и начали такую трель, что сердце сжалось в пружину и едва не выстрелило от тихой, глухой боли. Повсюду журчали ручейки, виднелись подснежники, солнце уже ярко палило нам в спины, а вскоре и вовсе начало клониться к далёким, едва различимым на горизонте горам Орландии. Когда едва заметные вдали горы стали розовой полоской, а затем и вовсе солнце скрылось за ними, наступили сумерки с кричащими сверчками и другими насекомыми. Гиррабрик привязал меня ивовыми прутьями к стволу дерева, в то время как Джадис выслушивала доклады своих поданных, живущих неподалеку. Как я не силился, я не мог услышать их разговора, потому что они разбивали небольшой лагерь. У меня совершенно не было сил, я нормально ел двое суток назад, и мои ноги так устали, что я был готов провалиться в сон сию же минуту...

Я очнулся ночью, с удивлением заметив, что лагерь кипит, и огромных ужасных чудовищ в нём стало намного больше. Уродливый гном ходил вокруг меня с кривым кинжалом и приговаривал:

— Перинку вам не взбить, ваше величество? Особенному мальчику нужен особый уход, — усмехался он.

Я был готов ответить ему, да только рот накрепко перетянули кляпом. Вдруг в темноте раздался какой-то шум, появились фигуры, завязалась драка. Передо мной появился фавн, ударом кинжала рассёкший ивовые прутья и верёвки на моих ногах. Я стянул с себя кляп, чувствуя облегчение во всём теле, и неожиданно почувствовал, что падаю на землю, что кто-то подхватывает меня на руки и пытается напоить вином... Больше я ничего не помнил.

Я проснулся с первыми лучами солнца, потому что мой мочевой пузырь был готов вот-вот лопнуть. Я сходил в туалет, и тут меня увидел огромный кентавр, который заявил мне ( надо заметить, неприязненным тоном), что на большой скале меня ждёт Аслан. Я коротко кивнул, и сунув руки в карманы, пошёл к большой скале. Желудок урчал и мне было жутко не по себе от предстоящего разговора со Львом.

И можно было бы долго описывать вам, дорогие читатели, о чём мы тогда с ним говорили, но всё же я хочу, чтобы это осталось нашей тайной. Только покачиваясь на своих ослабших ногах, я, грязный и окровавленный, в стоптанных ботинках, услышал крик сестры "Эдмунд!" и вздрогнул. Я не хотел, чтобы они увидели меня таким.

— Всё, что случилось между вами и Эдмундом, осталось в прошлом, помните об этом, — сказал Аслан, когда мы подошли к ним. Он развернулся и ушёл, а Люси бросилась мне в объятья. И впервые за очень долгое время я её обнял. Питер и Сьюзен тоже обняли меня, и я ушёл спать. Я проспал достаточно долгое время, а после мне обработали раны, выкупали и дали новый костюм взамен изодранного старого.

Костюм состоял из исподнего белья, белой льняной рубахи, льняных бриджей, кожаных сапог, накидки и кожаного ремня с ножнами.

— Кажется, Орей хотел показать тебе наше оружие, — улыбнулся Питер, и взяв меня за плечо, пошёл в сторону огромного красного шатра, стоявшего неподалёку от шатра Аслана.

Я был немного расстроен тем, что Отец Рождество не подарил мне никакого подарка, но, видимо, я действительно этого заслуживаю. Орей (им оказался тот огромный кентавр, который возглавлял операцию по моему спасению) подобрал мне идеальный по размеру, весу и балансу меч. Я сделал им несколько взмахов и осознал, что битва с Колдуньей будет не из простых.

Мы потренировались немного перед сном, и уже ложась на своё спальное место, я повернулся к Питеру.

— Как ты думаешь, мы сможем сразиться с войсками колдуньи?

В полумраке я заметил, как брат пожал плечами.

— Не знаю... Мне страшно, страшно, что мы ничего не сможем сделать.

— Но ведь Аслан с нами, — неуверенно протянул я. — Интересно, а папа боялся идти на войну?

Ответа на этот вопрос сейчас мы никак не могли получить и с большой тревогой на душе смогли уснуть.

Весь следующий день с самого утра и до самого ужина мы тренировались. Девочки правда успели и подурачиться, а ещё мы узнали, что у Люси очень зоркий глаз, поскольку из десяти мишеней она смогла попасть кинжалами сразу в восемь. Было ощущение, что сам нарнийский воздух даёт нам больше сил упражняться в фехтовании.

Вечером случилось то, что подвергло нас в шок — в лагерь пришла Белая Ведьма со свитой и потребовала моей выдачи. Аслан пригласил её к себе в шатёр, и мы могли только догадываться о том, что они там делали. Но ночью оказалось всё ещё хуже.

Я проснулся от крика Питера, державшего перед собой свой меч, поднялся на локтях и увидел девушку-дриаду, взволнованную и испуганную.

— Ваши Высочества, ваши сёстры...

— Что с ними? — не сдержался я и подбежал к изголовью своей кровати, где лежал мой меч.

— С ними всё в порядке, Ваше Высочество, — покорно ответила Дриада, — они последовали за Асланом и ... — Она как будто бы замерла и начала шевелиться, как рябь на воде. — Аслана казнили, Белая Ведьма стянула полчища чудовищ со всей страны, завтра к полудню она нападёт на наш лагерь и казнит нас.

Даже в тусклом свете фонарей, горевших у палатки, было видно, как побледнел Питер. Он тот час кинулся к дозорным фавну и какому-то неизвестному мне мифическому существу и просил позвать Орея и наших генералов. Мы столпились впятером около большой карты, где Питер коротко рассказал о произошедшем.

— Ситуация очень тяжёлая, Ваше Высочество, но мы можем попробовать, — сказал смелый Орей, — у нас нет никакого другого выхода, кроме как принять бой.

— Я не уверен, что это поможет, — сказал я, — но если провести поэтапную атаку, возможно нанести войскам Джадис больший урон. — Я заметил непонимание на лицах генералов и добавил: — в нашем мире тоже идёт война. Я уверен, что Джадис выставит против нас огромное войско, мы же должны приложить все силы, чтобы их разбить. Сколько у нас в подчинении грифонов, орлов и прочих летающих существ?

— Несколько сотен, думаю, наберётся, — сказал задумчиво Орей и спросил с интересом: — А что вы хотите сделать?

— Им придётся взять в свои лапы самые большие булыжники, какие они смогут унести в полёте, — улыбнулся я и заметил, как просветлело лицо Питера.

— Ты молодчина, Эд! Устроить налёт на позиции Колдуньи — отличная идея.

— А что такое налёт? — зашептались генералы-кентавры, но мы их прервали:

— Не сейчас. Вы всё увидите завтра.

— На скалах можно попробовать разместить в два ряда наши резервы из лучников и пращников, желательно по бокам и попытаться обстреливать фланги Джадис, — продолжил я, двигая флажки, — тогда мы возможно посеем панику, и наш основной бронированный кулак сможет смять её войска.

— Ваше Высочество, — с неожиданным почтением сказал Орей, и все четыре генерала вдруг вразнобой вытащили мечи и присели на одно колено, — мы приносим свои извинения за столь неподобающие мысли о вас. Мы ошибались, вы станете великим Королём!

Рассвет пришёл очень быстро.

Дежурные смогли выделить нам с Питером доспехи, подходящие именно к нашим скелетам, хотя, конечно, многие из них были рассчитаны исключительно на фантастических существ. Но мы всё же раздобыли себе шлемы и кольчугу, и Питер тронул меня за плечо:

— Я назначаю тебя командующим нашими стрелковыми частями.

— Я думал, что смогу пойти с тобой, — возмутился я, сжимая рукоять меча как можно сильнее. Питер опять считает меня маленьким мальчиком! Неужели он не видит, что я способен на многое?

— Не стоит, здесь очень опасно, — он схватил меня за плечи, прежде чем я успел что-то крикнуть: — Люси едва не утонула в бурлящей ледяной реке, Сьюзен чуть не съел волк, тебя вообще могли убить! Обещай мне, что в случае большой беды ты найдёшь девочек и вы сможете выбраться домой и позвать на помощь, обещай, Эдмунд!

Я поджал губы, зло глядя на брата. Неужели он думает, что я...я после своего предательства смогу уйти? Какой же идиот, хоть и почти шестнадцати лет!

Пусть я был и ниже на полторы головы, но гордость у меня тоже имеется. Я только повернулся, и всем видом показывая свою злость, пошёл на свои позиции. Со скалы мне открылось ужасающее зрелище: перед нами было огромное поле, до самого горизонта, где на востоке виднелась полоска моря и маленькая блестящая точка — чарующий замок Кэр-Параваль, наш будущий замок... А по полю передвигалась стремительно большая чёрная туча. Это были войска Колдуньи.

— Ваше Высочество, вы видите то же, что и я? — спросил мистер Бобёр. Я кивнул. Что ж, Джадис, пусть ты и убила Аслана, но ещё не смогла убить нас.

— Гриффоны, гиппогрифы, орлы, приготовились и заняли свои позиции, на счет раз летим и сбрасываем камни прямо в гущу войск Колдуньи, — заорал я изо всех сил, и почувствовал в глубине души, будто мой голос стал на пару тонов грубее. Неужели всего за несколько суток в Нарнии я смог стать мужчиной?

— Три, два, один! Огонь!

Несколько сотен моих верных подданых резко сорвались с места, держа в лапах и клювах булыжники. Они быстро превратились в мелькающие пятна, стремительно передвигающиеся по небу, и моё сердце колотилось всё быстрее, по мере их приближения к войскам Колдуньи. Затем я увидел, как несколько сотен камней в разных местах выскальзывают из лап моих воздушных войск и летят в самую гущу войск Джадис, а затем земля стала подниматься на дыбы, разбрасывая чудовищ в разные стороны.

— Авелий, передайте лучникам с флангов, чтобы они приготовились и начали стрельбу, — я начинал нервничать всё сильнее, глядя на то, как чёрное пятно стремительно приближается к нашему красному... И вот, битва началась. Я наблюдал за Питером несколько минут, несколько долгих минут, пржеде чем понял, что войск Колдуньи больше как минимум в два раза... А ещё у неё есть волшебный жезл, тот самый жезл, который превратил Тумнуса и других обитателей Нарнии в камень!

Ярость охватила меня, и я вытащил из ножен меч.

— Ваше Высочество, — беспокойно закричал Бобёр, пытаясь схватить меня за ногу, — Его Высочество Питер приказал вам оставаться на задних позициях, вы не...

— Питер тут ещё не король, — грубо оборвал я бобра и побежал вниз.

С отвесной скалы на меня едва не спрыгнули двое гуллей, больших и уродливых серых существ, вопль которых раздирал барабанные перепонки. Я пронзил одного из них мечом, а другому лишь по счастливой случайности снёс голову. Меч окрасился вязкой синей субстанцией — кровью гуллей. И я должен был вырвать, но не смог, потому что водоворот битвы затянул меня внутрь. Я махал безудержно мечом, пытаясь прикрыться щитом от встречных ударов, как вдруг заметил боковым зрением, что Колдунья всё ближе и ближе подходит к Питеру. Очевидно, она вознамерилась после смерти Аслана расправиться и с нами, но я не мог ей этого позволить.

— Эдмунд! Немедленно уходи с поля боя, найди девочек и отправляйтесь домой! — завопил сердито Питер, прикрываясь щитом от удара огромного минотавра. С его головы уже слетел шлем, светлые волосы растрепались, по щеке текла кровь. Он выглядел жутко, но всё же и величаво. Я видел, что брат уже порядком вымотался, и если бы не щит, минотавр прижал бы его к скале и уничтожил.

— Вы что не слышали, Верховный Принц приказал...

— Заткнись и не смей приказывать своему королю! — крикнул в ярости я, и тот час из моих рук выбили щит. Я чудом увернулся от удара, схватил свой меч двумя руками и вонзил в кентавря-предателя, прямо ему в грудь. Меч покраснел, но у меня не было времени смотреть на кровь, свою и чужую, я бросился бежать к Колдунье, сжимающей в левой руке свой волшебный жезл. Навстречу мне прыгнул гном, и мы сразились с ним, потом я увидел Гиррабрика и дотянулся до него своей ногой, пнув его с большого камня вниз. Гиррабрик, не ожидавший атаки сзади, свалился с камня, и покатился кубарем, выронив из рук свой топор. Я подбежал к краю скалы и спрыгнул вниз, занеся меч.

Джадис в ужасе отдёрнула его в сторону и посмотрела мне в глаза. Я увидел в её глазах чистый незамутнённый гнев, но теперь я не боялся её, я знал, что мне делать... Она взмахнула жезлом, но прежде чем из него вылетел смертоносный луч, я дёрнулся в сторону и разрубил жезл пополам. Джадис завопился и скрестила свой меч с моим, напрасно я думал, что пара дней занятий фехтованием поможет мне сразиться с этой ужасной великаншей, она быстро выбила из моей руки меч и вонзила мне под сердце обломок своего волшебного жезла. Адская боль пронзила моё тело одновременно с отчаянным криком Питера за её спиной. По телу прокатилась судорога, и я почувствовал, что падаю на землю, полностью обессиливший, глаза мои закатились, глядя на слепящее солнце. Я почувствовал, что задыхаюсь, что ко мне стремительно подступает темнота, но я не боялся этой темноты. Ведь кто знает, быть может только этот незначительный поступок хоть в какой-то мере сможет искупить моё предательство...
_________________
Я ВЕРЮ. Но не в моих силах заставить других поверить или прозреть истину. Дамблдор "Гарри Поттер и Орден Феникса". Беда в том, что люди всегда хотят именно то, что для них наиболее губительно. Дамблдор "Гарри Поттер".

[Cокол]

[Cокол]

[Angelinа]

[Cокол]